Твои сладкие губы - Страница 12

И что теперь? Заключить себя в стерильную барокамеру под семью замками и дышать исключительно через кислородную маску? Лорел не желала провести всю жизнь в скорлупе, как птенец, который так и не вылупился. Ей хотелось жить и дышать полной грудью. Экспериментировать, наконец!

Она и без того двадцать лет существовала, словно в защитном коконе, слепленном для нее родителями, в особенности матерью. Это сделало ее застенчивой и пугливой, и Лорел, сознавая это, страшно бесилась.

Отец, пока был жив, был для нее лучшим союзником, чем мать. Он понимал, что у дочери есть право на независимость. Он даже поддержал ее горячее желание поступить в колледж в Рочестере, а также посоветовал курсы для глухих, на которых учили читать по губам. К несчастью, отец умер от сердечного приступа, когда Лорел только оканчивала второй семестр, и мать, чувствовавшая себя одинокой и несчастной, уговорила дочь немного пожить дома. Лорел так и не вернулась в колледж, о чем жалела по сей день.

Ей казалось, что бросить маму одну слишком жестоко, поэтому она осталась в родном городе. Теперь она работала на полставки в «Сластях», маленьком кондитерском магазинчике, где продавали конфеты и пирожные на развес.

Незаметно пролетели пять лет. Лорел почти не поддерживала связи с Обществом глухих, в которое когда-то входила, общаясь разве что с Мишель. Она чувствовала, что болото ежедневной рутины затягивает ее, и не могла разорвать порочный круг.

Заметив это, тетя Сьюзен, как-то заехавшая погостить, предложила девушке попытать счастья во Всемирной сети, и Лорел с радостью ухватилась за эту возможность.

Сев за компьютер, она потерла переносицу и вздохнула. Глупо отказываться от общения в Интернете, даже если на этом настаивает Рассел Эванс. Он всего лишь полицейский Кливленда, а не ее духовный наставник.

Девушка двинула мышкой, и корзинка с котятами, ее любимый хранитель экрана, растворилась. Откусив большой кусок кекса, Лорел открыла почту.

Здесь ее ждало одно послание от Мишель, а также, как ни странно, письмо от Расса Эванса, вернее Тревора Дина. Заголовок гласил «Прости», и Лорел удивленно изучала его добрых две минуты. Почему-то ей казалось, что мошенник навсегда исчез из ее жизни, вдоволь над ней поиздевавшись.

Щелкнув по письму, она откинулась назад, позволяя коту по имени Феррис впрыгнуть к ней на колени и свернуться пушистой рыжей шапкой. Лорел шепнула «привет» и почесала мягкий бочок, отчего животное сразу принялось довольно урчать. Девушка чувствовала вибрации, отдающиеся в ногах. Обычно наедине с собой она не говорила вслух, разве что изредка шептала или общалась с кошкой на языке глухонемых. Феррис, казалось, всегда ее понимал. Разговаривать вслух было труднее. Это требовало сосредоточения и тщательной артикуляции звуков, которых сама Лорел не слышала.

Итак, Дин отправил письмо в шесть сорок семь, как раз когда она уже спешила в кофейню.

«Привет, Лорел, надеюсь, я поймаю тебя прежде, чем ты выйдешь из дома. У меня проблемы на работе, так что я решил на всякий случай отменить нашу встречу. Боюсь, никак не успею с тобой повидаться. Я все еще надеюсь на свидание и прошу великодушно меня простить. Прости, прости, прости! Давай все-таки увидимся? Твой Расс».

Если бы она прочла письмо прежде, чем пообщалась с полицейским, то была бы вполне удовлетворена принесенными извинениями. Ее смягчил бы умоляющий тон собеседника. Должно быть, сейчас она представляла бы себе, какое такое срочное дело могло задержать Рассела Эванса в участке. Убийство? Ограбление? Общее собрание сотрудников? Да, она точно решила бы, что Рассел Эванс, вернее Тревор Дин, настоящий душка и смелый борец с преступностью.

Она так бы и не узнала, что общается с подлым обманщиком. Лишь теперь тон Дина стал казаться ей слишком слащавым для настоящего полицейского, который каждый день имеет дело с насилием. Сравнение с Расселом Эвансом было не в пользу Дина.

Лорел стало гадко. Попытка покончить с пленом повседневности провалилась, собеседник оказался мошенником, а мужественный коп совершенно ею не заинтересовался. Жизнь напоминала тягучий сладкий ирис, которым она торговала последние пять лет. А ей так хотелось совершить что-нибудь невероятное, стать участницей удивительных, захватывающих событий!

Ей хотелось защитить других женщин от посягательств Тревора Дина. Ведь ей повезло: честь и деньги остались нетронутыми. Конечно, пострадала гордость, но это не слишком большая расплата за опыт. А каково другим жертвам Тревора Дина, оставшимся без цента, униженным, покинутым, с разбитыми мечтами о любви?

Должно быть, гадкое, отвратительное ощущение.

Лорел вспомнила о телефоне, оставленном ей Расселом Эвансом. Неплохо бы связаться с полицией и сообщить о письме мошенника. Однако звонить было бесполезно. Она не услышит ответа. А если включится автоответчик? В какой момент начинать наговаривать послание?

Лучше позвонить Эвансу утром, пока он еще будет дома, и как-нибудь объясниться. Полицейскому хотя бы известно, что она глухая.

Впервые за всю жизнь, похожую на дрожащий ванильный пудинг, Лорел решилась на риск.

«Привет, Расс, – напечатала она. – Какая жалость, что мы разминулись! Я так долго ждала тебя в кофейне, не зная, что ты занят. Должно быть, здорово быть полицейским, защищать мирных горожан! С удовольствием встречусь с тобой в другое время. Скажи только, где и когда. Целую, твоя Лорел».

Девушка нажала на «отправить» и с довольным видом почесала коту шею. Она чувствовала глубочайшее удовлетворение своей смелостью. Пожалуй, иногда приятно соврать, зная, что никто тебя в этом не упрекнет. Конечно, лгать в реальной жизни куда труднее, но и этому можно научиться.